Мнения других экспертов о проблемах Российской банковской системы - 2004 год
Мнение № 3. Промышленная политика в России должна обеспечить эффективное встраивание страны в глобальную экономику. Для этого государству надо освоить принципиально новый тип проектного управления хозяйством. В статье Владимира Княгинина и Петра Щедровицкого "Кто оплатит издержки глобализации" в Журнале Эксперт, #1 (404) 12 янваpя 2004, дан неплохой анализ глобальных факторов потенциальной конкурентоспособности России. Читайте ПОЛНЫЙ ТЕКСТ СТАТЬИ - там в разделе "Задачи государства", под №2 Вы найдете : "... Реформа финансового рынка становится в разряд первостепенных государственных задач".
Комментарий Автора Сайта: Сетевым интегратором Метакорпорации сможет быть только независимый Спецбанк. Карманные банки холдингов перестанут работать в связи с отходом от самой идеи вертикальных холдингов ! К тому же виртуальная Метакорпорация принципиально не может иметь "карманных" банков - другой принцип взаимоотношений ! Именно Спецбанки будут одним из интегрирующих звеньев нового типа.
+++++++++++++++++++++ текст статьи +++++++++++++++++++++++++
Кто оплатит издержки глобализации
Эксперт, #1 (404) 12 янваpя 2004
http://www.expert.ru/expert/current/data/prompol.shtml
Владимир Княгинин (эксперт Центра стратегических разработок г. Красноярска),
Петр Щедровицкий (руководитель Школы культурной политики)
Промышленная политика в России должна обеспечить эффективное встраивание страны в глобальную экономику. Для этого государству надо освоить принципиально новый тип проектного управления хозяйством.
Промышленная политика государства сформировалась в эпоху индустриализации в XIX веке, когда технико-технологические средства рассматривались в качестве основного инструмента решения важнейших социально-политических задач: обеспечения национальной безопасности, преодоления диспропорций в территориальном развитии, разрешения социальных конфликтов и проч.
Это была эпоха так называемой жесткой промышленной политики, центральным элементом которой выступали инженерные проекты, инициированные или поддержанные государством и имеющие общенациональное значение. От успешности подобного рода проектов зависело состояние всей национальной экономики, а потому промполитика притязала на статус всеобъемлющей экономической политики.
Одним из самых ярких и известных разработчиков принципов "жесткой" промышленной политики был немецкий экономист Фридрих Лист. Считается, что во многом благодаря его идеям и практическим усилиям была разработана и реализована в начале XIX века доктрина экономического развития США, принципы которой затем легли в основу "революции Мейдзи" в Японии 1860-1870-х годов. Кроме того, Лист известен как один из идеологов германского таможенного союза и строительства сети общегерманских железных дорог в первой половине XIX века.
Однако не только в США, Японии и Германии использовали промполитику в качестве главного инструмента государственного управления национальным развитием. Например, все без исключения системы железных дорог в XIX веке планировались национальными правительствами (кроме британской метрополии). Государство строило железные дороги или поддерживало частные компании, предоставляя выгодные концессии, гарантии и проч. Период доминирования "жесткой" промполитики в качестве основного инструмента государственного управления экономикой длился с начала XIX века по 70-е годы ХХ столетия.
Пересмотр основ государственной промышленной политики в экономически развитых странах произошел во многом в связи с технологическим сдвигом в промышленности, а также с изменением корпоративной организации ее субъектов. Масштаб последних и характер принимаемых ими решений привел к тому, что отпала экономическая потребность в государстве как держателе крупных инженерных проектов. Большинство технико-технологических решений стало приниматься не на государственном уровне.
Однако было еще одно обстоятельство, сыгравшее главную роль в переоценке промышленной политики, а именно - глобализация, разрушившая экономическую автономию государств. С одной стороны, новый способ обеспечения безопасности за счет оборонной интеграции лишил государства стимулов для экономического протекционизма собственной индустрии. С другой стороны, ресурсы стали обращаться на мировых рынках, уже не подчинявшихся отдельным национальным государствам. Ранее существовавшая включенность государства в цепочку проектирование-финансирование-производство-сбыт нарушилась.
--------------------------------------------------------------------------------
В конце ХХ века возникло стойкое убеждение, что промышленная политика в своем изначальном смысле себя исчерпала. Жесткая промполитика сменилась мягкой, главной целью которой стало обеспечение конкурентоспособности национальной экономики в условиях открытого рынка
--------------------------------------------------------------------------------
К началу 1990-х годов в Европе и США государство стало отказываться от прямого управления инженерными инфраструктурами, приватизировать электроэнергетику, транспорт и связь, передавать в концессию коммунальные инфраструктуры.
Таким образом, в конце ХХ века возникло стойкое убеждение, что промышленная политика в своем изначальном смысле себя практически исчерпала. "Жесткая" промполитика сменилась "мягкой" (либеральной). Ее целью стало обеспечение конкурентоспособности национальной экономики в условиях открытого рынка, а в качестве главного инструмента был использован комплекс институциональных и финансово-регулирующих мер, косвенно влияющих на технико-технологическое развитие экономики и буквально растворяющихся в общей макроэкономической политике.
Версии промполитики для современной России
Тот факт, что в России в начале XXI века в публичном пространстве различные представители деловой и политической элиты предъявили государству запрос на промышленную политику, причем нередко в форматах XIX-первой половины ХХ века, свидетельствует о глубочайшем кризисе концептуального видения того, как должна быть устроена экономика.
На первый взгляд необходимость активной промполитики в сегодняшней России обусловливается тем, что в отличие от других экономически развитых стран, переживших первичную индустриализацию, Россия не имеет структур, способных заместить государство как субъект принятия масштабных технико-технологических решений. В свою очередь, отдать национальное промышленное развитие на откуп операторам глобальной экономики - нерезидентам (транснациональным корпорациям, наднациональным публично-правовым институтам) - не позволяет представление о России как о самостоятельном субъекте истории, имеющем собственное предназначение, и потому хранящем свою военно-политическую и экономическую независимость. Поэтому столь велика заинтересованность многих лиц в том, чтобы вернуть государственным органам функцию главного в обществе инженера-проектировщика и "сборщика" промышленности.
Но это только на первый взгляд. В действительности в стране пять разных политических и экономических сил предъявляют запрос на пять разных версий промышленной политики.
Во-первых, построенные еще в советское время промышленные предприятия и сформированные на их базе отрасли промышленности предлагают государству накрыть их "протекционистским зонтиком", переориентировать на импортзамещение, защитив от зарубежной конкуренции таможенными барьерами и поддержав экспорт субсидированием и низкими тарифами на услуги и продукцию естественных монополий.
Во-вторых, особый запрос на государственную промполитику предъявляют крупные российские интегрированные бизнес-группы (ИБГ), успешно адаптирующиеся к условиям работы на открытом рынке и имеющие, как правило, сырьевую специализацию. Данные компании сталкиваются с предельными нагрузками на инфраструктурное хозяйство страны, с изъятиями в бюджет значительной доли природно-сырьевой ренты и невозможностью разделить бюджетное бремя с другими налогоплательщиками. Поэтому ИБГ предъявляют требование к государству о создании для них преференций как для ведущего сектора экономики - "национальных чемпионов".
В-третьих, органы власти старопромышленных регионов, имея в качестве экономической базы устаревшую индустрию, не располагая альтернативным предложением трудоустройства занятых в ней людей, вынуждены формулировать и реализовывать собственную квазигосударственную "промышленную политику". Регионы хотели бы разделить ответственность (а главное - финансирование) за эту политику с федеральным центром, требуя от него самоопределения в отношении не столько отдельных отраслей, технологий или предприятий, сколько территориально-производственных комплексов.
В-четвертых, весьма влиятельно в России так называемое технологическое лобби, выступающее за государственный протекционизм инновационным разработкам и внедрению новых технологий. Оно, озабоченное утратой своих позиций как разработчика и продавца технологий, требует технологического протекционизма, преференций для российских НИОКР.
В-пятых, особую группу агентов, заинтересованных в определении государственной позиции по отношению к национальной промышленности, составляют представители того сектора российской экономики, который вполне адаптировался к жизни в глобальном рынке. Они настаивают на отказе от "жесткой" промышленной политики и на переходе к преимущественно косвенному государственному управлению экономикой при помощи институциональных (регулятивных) мер. Их позиция - выступления не столько против технологической политики государства, сколько против ее выделения из общеэкономической.
На разных скоростях
Различия в позициях данных субъектов чаще всего обсуждаются в логике "ставки": на усиление государственного регулирования промышленности или на ее дальнейшее дерегулирование в надежде на то, что свободный рынок сам произведет технологическую селекцию и отбракует нежизнеспособные производства (экономика делится на "рыночный" и "нерыночный" сектора).
Кроме того, конфликт позиций по отношению к промполитике нередко рассматривается в логике выбора тех, кто оплатит структурную перестройку российской экономики: ее сырьевой или несырьевой сектора, растущие "национальные чемпионы" или переживающие кризис старые отрасли промышленности и территориально-производственные комплексы.
Однако главный конфликт, на наш взгляд, лежит в другой плоскости. Это противоречие между локальным характером большинства российских промышленных предприятий и глобальной экономикой, в которую они уже помещены. С времен дефолта 1998 года слабый рубль создавал для российской индустрии преференции, позволившие ей вновь вернуть себе (хоть и не полностью) национальный рынок и облегчить продвижение отдельных видов своей продукции на мировом. Старая промышленность, рассчитанная на замкнутость и внутреннюю сбалансированность экономики, ожила, восстановила внутренние связи и востребовала ресурсы. Однако сейчас резервы роста российской промышленности, обеспечивавшиеся слабым рублем и низкими по сравнению с мировыми внутренними ценами на отдельные виды ресурсов (сырье, услуги транспорта и энергетики, рабочая сила и проч.), оказались фактически исчерпанными. Дальше экономический подъем должны обеспечивать новые факторы, связанные с интеграцией российской экономики в мировую.
В ближайшей перспективе главной задачей российской промышленности будет встраивание в мировой рынок. Всю совокупность экономических агентов с этой точки зрения целесообразно разбить не на сырьевой и несырьевой или рыночный и нерыночный сектора, а на сферы, адаптированные и не адаптированные к глобальному рынку. Исходя из этого и необходимо определить новые принципы российской промышленной политики. Она должна стать политикой, ориентированной не только на внутренние проблемы России, но и на сдвиг в развитии глобальной экономики.
Локальные рынки стали сокращаться не только благодаря беспрецедентному росту масштабов и оперативности дистрибуции, но и из-за общемировой универсализации потребления. В низких ценовых сегментах и на рынках товаров массового производства национальная индустрия вынуждена конкурировать с самым эффективным производителем мира, продающим свою продукцию дешевле всех. А в высших ценовых сегментах, где потребление давно уже стало символическим, нацеленным на знаки и мифы современных обществ, приходится конкурировать с самыми дорогими мировыми брэндами - воплощением данных символов.
Россия в силу целого ряда причин позже других индустриально развитых стран интегрируется в открытый мировой рынок. Рассогласование темпов включения в глобальную экономику российской индустрии, систем обращения, потребления и оборота финансов для нас приобретают куда более драматический характер, чем для стран - "пионеров" глобализации. Больше всего в этой ситуации страдают старая индустрия и старопромышленные регионы, вынужденные оплачивать интеграцию в глобальный рынок по самым высоким ставкам.
Задачи бизнеса
Промышленность России, ранее собранная в технологически единый комплекс, по пути в глобальный рынок растянулась в длинную вереницу предприятий, решающих подчас несопоставимые производственно-технологические, торгово-сбытовые и финансово-управленческие задачи. Внутренне расслоились и старые территориально-производственные комплексы.
Тем не менее глобализация заложила основные тренды трансформации российской промышленности.
Во-первых, это освоение новых форматов торговли. Учитывая, что в современной экономике торговля управляет производством, в течение двух-трех лет в России следует ожидать взрывного роста торговых сетей, развития новых форм проникновения на рынки (интернет-торговля, каталожная торговля, франшиза и т. п.). Все это потребует развития промдизайна, брэндинга, качественного изменения информационной среды на рынке.
Во-вторых, достижение российским бизнесом размеров, сомасштабных глобальному рынку. Решая данную задачу, российские промышленные предприятия не обязательно должны будут влиться в разного рода холдинги, вертикально интегрированные компании. Они могут
консолидироваться на основе сетевого принципа как своего рода метакорпорации поставщиков и субподрядчиков, а также конкурентов внутри однородных кластеров.
В-третьих, обеспечение быстрого технологического роста производства, позволяющего российским предприятиям конкурировать с производителями всего мира. Пока технологический рост достигается в основном за счет импорта технологий. Однако в условиях выравнивания других факторов хозяйствования (стоимости сырья, рабочей силы, налоговой нагрузки, усиления национальной валюты) это не дает решающих конкурентных преимуществ производителю. Рано или поздно российская промышленность должна будет перейти к инновационному развитию.
--------------------------------------------------------------------------------
В России пять разных политических и экономических сил предъявляют спрос на пять разных версий промышленной политики
--------------------------------------------------------------------------------
Наконец, это переход к новому классу технологий управления бизнесом. Очевидно, что вести "сражения сразу на нескольких фронтах" (перестраивать торговую, корпоративную и технологическую политику) при завоевании конкурентных позиций на глобальном рынке российским промышленным предприятиям будет чрезвычайно сложно.
Необходим некий "интегратор", который связывает все стоящие перед компаниями задачи и вносит в их решение логику и последовательность. Пока на роль такого "интегратора" претендует переход к новому типу корпоративного управления - "управление стоимостью", которое должно сменить устаревшее "управление фондами".
Есть все основания считать, что многие российские предприятия уже сделали свой выбор в пользу новых торговых, корпоративных и технологических стратегий. Последствия данных решений проявятся уже в ближайшие годы. Они станут временем продвижения российского бизнеса на глобальном рынке.
Задачи государства
Из сказанного следуют два важных вывода.
Во-первых, асинхронность развития процессов производства, обращения, потребления и оборота финансов может привести к тому, что интеграция российской экономики в глобальный рынок произойдет фрагментарно, сама экономика будет продолжать утрачивать свою целостность. Поэтому необходима синхронизация темпов развития основных экономических процессов. Причем синхронизировать, возможно, придется, не только "подстегивая" производство и потребление, оборот финансов, но и удерживая от слишком быстрых темпов роста обращение.
Во-вторых, место объекта промышленной политики, которое ранее занимала промышленность как комплекс технологически связанных и взаимодополняющих отраслей - производств, теперь должно быть отведено под новый комплекс процессов, в которые вплетено промышленное производство и которые в совокупности обеспечивают его интеграцию в глобальный рынок (производство, обращение, потребление, финансирование и регулирование). У промполитики появляется новый объект.
Исходя из этого можно сформулировать основные задачи государственной промполитики в России на среднесрочную перспективу.
Первое направление - это развитие конечного потребления в стране. Неразвитое конечное потребление будет все больше тормозить рост национальной промышленности, во-первых, из-за деформированной структуры потребления, препятствующей росту целого ряда отраслей промышленности (жилищному строительству, промышленности строительных материалов, бытовой техники и проч.). Во-вторых, из-за ограниченности доходов населения и невозможности использования им различных форм потребительского кредита. Стране предстоит решить задачу, актуальную для других промышленно развитых стран в 1950-1970-е годы: трансформировать структуру потребления и развить потребительский кредит. Государство должно поддержать этот процесс.
Вторая задача - развитие финансового рынка страны. Финансовый рынок России все еще мал. К тому же по своему инструментально-технологическому развитию и структурным характеристикам он значительно отличается от глобального рынка финансов. При этом возникает парадокс: имея на протяжении многих лет профицитный торговый баланс, страна зарабатывает денег больше, чем реально может освоить ее финансовый рынок.
Реформа финансового рынка становится в разряд первостепенных государственных задач.
Третий пункт - изменение системы подготовки кадров. Новая экономика требует новых кадров. Старая система образования очевидно не настроена на подготовку таких кадров. Поэтому в России назревает реформа системы профессионального образования.
Наконец, требуется качественно новая система государственного управления экономикой. Существующая система управления не фиксирует того, что экономика уже утратила свое отраслевое единство, что значительное число российских предприятий больше зависит от ситуации на глобальном рынке, чем от действий национального правительства. Официальная статистика и отчетность, нормативное регулирование корпоративной организации должны быть перестроены. При этом стирается грань между промышленной и торговой политикой.
Должен быть освоен новый тип проектного управления экономикой. Преодоление экономических диспропорций, возникающих в результате быстрого втягивания России в глобальную экономику, может быть облегчено в случае реализации серии проектов, направленных на расшивку наиболее проблемных для национальной экономики узлов, завязанных глобализацией. Речь идет прежде всего о пакете социально-управленческих проектов - своеобразных коридорах адаптации отечественного хозяйственно-экономического комплекса и поддерживающей его инфраструктуры к глобальному хозяйству: создание национальной инновационной системы; изменение системы подготовки кадров; внедрение новой системы внутрикорпоративной отчетности;
развитие потребительского кредитования и ипотеки и т. п.